Недетские перекосы детского закона

Прошел почти год с того момента как вступил в силу Федеральный закон № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». С 1 сентября 2012 года редакции теле- и радиоканалов, рекламораспространители и другие участники отношений по распространению аудиовизуальных произведений проставляют маркировку телепередач и радиопрограмм. Да и надзорный орган не дремлет: сформирована Экспертная комиссия при Роскомнадзоре, аккредитовано для проведения экспертизы информационной продукции более 30 экспертов и экспертных организаций, Роскомнадзор систематически публикует информацию о том, сколько выявлено нарушений закона, и какой характер они носят. В общем, деятельность по исполнению закона идет полным ходом.

 

Почему же тогда так много скептических мнений и отзывов по поводу данного нормативного акта?

 

Юристы телекоммуникационных компаний говорят, что закон «сырой», формулировки его местами некорректны. Специалисты, занимающиеся формированием контента, подтверждают, что да, метки ставятся, но не поддерживают точку зрения о том, что закон может детей защитить.

 

Безусловно, закон сформулирован нечетко и допускает возможность значительных расхождений при толковании. Трудно спорить с тем, что нечеткие формулировки обязательных требований недопустимы, когда в результате неисполнения соответствующих требований к организации в качестве меры наказания может быть применено административное приостановление деятельности на срок до 90 суток (п. 1 ст. 6.17. КоАП РФ).

 

Думается, однако, что суть проблемы не в том, что закон недоработан, а формулировки размыты. Более вероятным представляется, что ни законодатели, ни те, кто исполняет закон, ни органы надзора за исполнением закона не имеют четкого и однозначного понимания того, для чего этот закон вообще принят.

 

Действительно, несмотря на то, что название закона включает бросающиеся в глаза слова «О защите детей...» это не более чем популизм. Фактически, данный нормативный акт определяет порядок проведения экспертизы и классификации информационной продукции, а также правила её дальнейшего распространения. Безусловно, такой документ необходим, но по статусу своему он больше соответствует подзаконному нормативному акту (скажем, постановлению Правительства РФ), принимаемому в целях реализации отдельных положений более глобального документа.

 

О защите детей от информации, которая может причинить вред их здоровью или развитию можно писать целые тома. Было бы наивным предполагать, что принятие одного лишь 436-го закона, даже если оно будет подкреплено должным его исполнением, защитит детей хоть от чего-нибудь. В итоге возникает когнитивный диссонанс: читаем «о защите детей», на практике имеем «о порядке контроля над осуществлением телерадиокомпаниями маркировки теле- и радиопередач». Очевидно, что при таком подходе ни о какой эффективности и речи быть не может. Более того, неизбежны передергивания и приводящие в изумление попытки органов государственной власти понять, как же им самим этот документ следует исполнять. Наверняка все помнят историю про Волка из мультфильма «Ну, погоди». Потребовалось вмешательство целого Главного санитарного врача России, чтобы разрешить современным детям смотреть мультик, на котором выросло поколение советских детей. Пожалуй, менее известным, но тоже показательным было проставление разными составителями программ передач, различных возрастных меток в отношении одного и того же прогноза погоды транслировавшегося на одном и том же телеканале.

Одним из самых ярких примеров отсутствия у государства понимания сути закона представляется маркировка сайта Роскомнадзора знаком «12+». Сначала это было просто интересно. Потом возник вопрос, какая же именно информация, относящаяся к категориям, указанным в статье 9 Федерального закона о защите детей, имеется на сайте Роскомндазора. В первую очередь, конечно же, велись поиски информации, которая могла бы подпасть под определение, содержащееся в подп. 3 ч. 1 ст. 9. Увы, найти ничего не удалось (впрочем, поиск вели не аккредитованные эксперты). Но вся глубина проблемы стала очевидна при выяснении вопроса о том, есть ли возрастная метка на других официальных сайтах органов государственной власти? Оказалось да, есть. Но не на всех и логика её размещения совершенно непонятна.

 

На сайте Федеральной антимонопольной службы России, например, имеется метка «12+». На сайт Роспотребнадзора запрещен доступ лицам, не достигшим 16-летнего возраста. Но почему нет никакой метки на сайте МВД РФ? Ведь там публикуются новости о раскрытых преступлениях, которые так и просятся в категорию «6+» (п. 3 ч. 1 ст. 8 Закона). Почему никаких меток нет на сайте МЧС России, где описываются катастрофы и стихийные бедствия (иногда с приложением фотоматериалов)? Почему, наконец, отсутствует обозначение категории информационной продукции на странице ФСКН? К слову сказать, на последнем сайте была обнаружена статья «Какие виды наркотиков существуют», в которой, в частности, указаны способы употребления различных видов наркотиков. Примечательно, что Роскомнадзор внес в реестр запрещенных сайтов статью Википедии «Курение каннабиса», указав в качестве обоснования именно то, что данная статья включает в себя «помимо прочего, перечень способов употребления наркотика».

 

Язык не поворачивается говорить о двойных стандартах потому, что, судя по всему, в отношении закона о защите детей пока нет вообще никаких стандартов. Его применение похоже на очередное затыкание дыр на прохудившейся лодке. Впрочем, с даты вступления закона в силу прошёл ещё сравнительно небольшой срок, и есть ещё надежда, что к 1 сентября — пусть не 2013-го, а хотя бы 2022-го года — мы сможем оценить, как и каких детей данный нормативно-правовой акт помог защитить.