15.07.2013 10:24
Как проводятся медиаизмерения? Что такое медиаизмерения, и для чего они нужны? Какие изменения технология медиаизмерений претерпевает при переходе с аналогового на цифровое телевидение? Как относятся заказчики измерений к результатам исследований? Как происходит процесс выборки контента? Сколько не эфирных каналов измеряется компанией? На эти и другие вопросы отвечает Руслан Тагиев, генеральный директор «TNS Россия».
М.Силин: Здравствуйте уважаемые телезрители, в эфире очередной выпуск программы «ТВ-профи». Ее ведущие — Михаил Силин и Яна Бельская
Я.Бельская: Здравствуйте! И сегодня у нас в студии Руслан Тагиев — генеральный директор компании «TNS Россия». Главный измеритель рейтингов, главный знаток того, как на самом деле смотрится телевидение, каков портрет телевизионного зрителя. Я все правильно говорю?
Р.Тагиев: Добрый день, да.
Я.Бельская: Это то, что называется соцдем — социально....
Р.Тагиев: Социально-демографические характеристики.
Я.Бельская: Что это такое?
Р.Тагиев: Для начала, прежде чем мы будем разговаривать про социально-демографические характеристики, лучше сказать про измерения. Что такое измерения и зачем они нужны? Это технология, которая позволяет средствам массой информации (телеканалам, радиостанциям и газетам) получить обратную связь, получить информацию о том — кто та самая аудитория, которая как раз сейчас находится по ту сторону телеэкрана, что она смотрят, что е нравится, что не нравится. И это то, что позволяет телевизионным руководителям и телевизионным продюсерам принимать те или иные решения, которые касаются того, что, собственно говоря, пойдёт в эфир. Будут нас с вами показывать или нет — зависит от того, посмотрит нас с вами аудитория или нет.
М.Силин: Руслан, всю жизнь методика телеизмерений была построена таким образом, чтобы можно было мерить рейтинги, мерить телесмотрение на сетях аналогового телевизионного вещания, — другого не было. Однако сейчас мы являемся свидетелями и участниками процесса массового перехода на цифровое вещание. Это уже когда-то произошло на спутнике и частично произошло в кабеле, и сейчас это будет в эфире. Скажите, пожалуйста, возможно ли построить эту панель в сетях цифрового вещания, где мы имеем не только безумное разнообразие телевизоров, но уже также огромное разнообразие приставок, методов приема — это спутник, кабель, эфир. Не окажется ли, что медиа-измерения будут невозможны?
Р.Тагиев: Прекрасный вопрос, а главное, мне очень нравится окончание с «невозможно». Я все-таки надеюсь, что медиа-измерения до какого-то момента будут возможны. Если отвечать на это серьезно, то с философской точки зрения — что такое измерение? Медиа-измерения — это функция, которая необходима для существования телевизионного рекламного рынка. До той минуты пока у телепродюсеров или у рекламодателей, или у рекламных агентств, которые смотрят на эту аудиторию, и как следствие, определяют — хотят ли они покупать рекламу или нет, есть необходимость в получении подобного рода данных, медиа-измерения существовать будут.
В данном случае надо понимать, что медиа-измерения — это не какая-то инициатива, созданная компанией, в которой я работаю или какой-то другой компанией. Это некая индустриальная договоренность на довольно глобальном уровне между телепродюсерами, рекламными агентствами, рекламодателями и исследовательской компанией, которая выступает в качестве оператора. А отвечая на ваш вопрос — с цифровой эрой на сегодняшний день особенных проблем нет, я объясню почему. На самом деле, во всем мире, если вы возьмете, в общем-то, любую страну, в абсолютном большинстве (фактически, я не помню, чтобы вообще были исключения, можно смело говорить, что это 100%-но) всеми медиа-измерениями занимаются три компании. Эти три компании сосредоточили в своих руках те технологии, которые позволяют решать те задачи, которые стоят. В данном случае надо еще раз услышать главный месседж: мы — оператор, который выполняет задачи, которые ставит индустрия, и если индустрия переходит на цифровое вещание, задача компании-оператора перевести свою технологию измерения и адаптировать опыт под цифровое вещание. Технология, в общем-то, известная и понятная, и то, что мы сейчас делаем в России — это перевод как раз всей системы измерения, и адаптирование её под цифру. На сегодняшний день, фактически на 70% панель на цифру переведена и до ноября месяца 2013 года мы завершим перевод панели на цифровое оборудование. Это позволит абсолютно корректно измерять сигнал, доставленный домохозяйству абсолютно любым способом.
Но, опять же, это сделано не специально для России, это не то, что Руслан Тагиев или компания TNS большие молодцы, что мы здесь что-то такое специальное сделали. Ровно по этой же самой модели, примерно в такие же сроки переводится измерения во всех странах. Если вы возьмете нашу компанию, то во многих странах Европы, и в самой заметной из них — Великобритании, она работает на таком же оборудовании. Китай, в котором мы проводим измерения, также работает на этом оборудовании, Турция, в которой мы только начали ставить панель, ставят то же оборудование, которое мы ставим в России. Потому что точно так же, как ваше оборудование, на котором вы вещаете, оно стандартное и используется во всех странах мира, так и оборудование, которое используется для измерений — оно стандартно. Поэтому краткий ответ — да, возможно. Более сложный ответ, который является ответом на второй слой вашего вопроса, сводится к тому, что при стремительном увеличении количества каналов очень сильно растет фрагментация. При росте фрагментации, безусловно, возникает проблема с анализом, потому что мы имеем дело с выборкой, то есть не с полной переписью населения, а с каким-то количеством людей, которых мы выбрали, и на основании поведения которых мы строим прогнозную модель поведения населения в целом. Если у нас, грубо говоря, две газеты в городе, то читал бы человек одну газету или другую, смотрел один канал или другой — определить довольно легко, потому что выбор невелик. А если у нас миллион газет, то нам нужна выборка, которая позволит понять, как распределяется аудитория по этому количеству. Но опять же — это вопрос к формулировке задач со стороны индустрии: если индустрия хочет внимательно и точно проанализировать аудиторию каждого из носителей (а число их очень быстро растёт), то это вопрос той технологии, которая согласовывается и применяется компанией-оператором.
Я.Бельская: Как выглядит эта технология для аналога, и какие изменения она претерпевает при переходе на цифровое телевидение?
Р.Тагиев: Тоже, на самом деле, хороший вопрос, потому что у него есть очень много уровней ответа. Самый простой ответ и самый неправильный — смена конечного оборудования. Мы меняем у домохозяйства, которое участвует в измерении, прибор, который называется пиплметр, с аналогового на цифровой. На самом деле это неправильный ответ, потому что аналоговая схема распространения сигнала предполагала другую модель телевидения, и предполагала другое количество каналов, другое количество телеканалов доступное внутри домохозяйства — то о чем вы спрашивали.
М.Силин: Извините, я ещё добавлю: тут надо иметь в виду, что в отличие от аналогового телевидения, каким оно было в России, цифровое телевидение в большинстве случаев подразумевает еще применение специальных систем условного доступа, которые, по моему мнению, вклинить в какое-то дополнительное устройство практически невозможно. Сигнал весь закодирован разным способом.
Р.Тагиев: Проблем с устройством никаких нет — оно принимает звук, это ключевая мысль. Текущее цифровое устройство работает по звуку. В конечном счете, как бы вы ни доставили сигнал до домохозяйства, оно идет...
М.Силин: То есть оно в тракт не включается?
Р.Тагиев: Нет, в тракт оно не включается... Оно снимает звук, который идет внутри домохозяйства. Поэтому кодированное телевидение, платное, неплатное, отложенное, идущее через интернет, через кабель — это абсолютно неважно. Это задача, которая решалась всеми исследовательскими компаниями — и нами, и нашими коллегами или конкурентами в других странах мира — глобально сразу на все рынки.
Я.Бельская: Звук снимается с каждого телевизора?
Р.Тагиев: С каждого телевизора. Во всех телевизорах в одном домохозяйстве — это вполне работающая модель. Так вот, возвращаясь назад. Собственно говоря, в чем принципиальная разница аналога и цифры? Это же не вопрос степени или структуры доставки сигнала. Вы лучше меня понимаете, что если бы это был бы вопрос того самого тракта, то не было бы всего нашего разговора. Переход от аналога к цифре приводит к фундаментальным вещам, к изменению количества телеканалов, принимаемых внутри домохозяйства, в принципе, к изменению возможностей и к тем возможностям, которые наложены, появляется возможность теоретически отложного смотрения, и того, что называется Video on Demand и т.д. и т.д. И это важные факторы. Соответственно, глобально, если отвечать на ваш вопрос, то смена концепции системы измерений существенно более заметна, чем просто смена конечного оборудования, о котором я сказал и которое, по сути, является вопросом инвестиций в конкретный прибор. То есть вы берете какую-то одну железку, выбрасываете, покупаете новую. Всё. А вот фундаментальность — это гораздо важнее, и связана она с тем, что предыдущая модель измерения, сделанная как раз под аналог (будем называть это так), была построена из логики, что телевизор смотрится дома, вечером, когда собирается вся семья, садится перед телевизором и включает те самые вечерние новости или прекрасные программы «PRO-бизнес». В текущей ситуации картинка явно поменялась. Во-первых, число приемников выросло, во-вторых, количество каналов выросло. И это требует и с точки зрения исследовательской компании, и с точки зрения индустрии, для которой это делается, более точных потоков данных. Поэтому из одной единой панели, которая когда-то существовала, которая поставляла все данные по всем каналам, мы через какое-то количество лет придем явно к революционно другой системе. У нас как у рынка будет несколько потоков данных. Это и поток данных с цифровых приставок, который поставляет компания-оператор — то, что называется RPD (return preparer database). То есть это данные собираемые не с выборки нами, а самими кабельными операторами с домохозяйств.
Я.Бельская: Вы эти данные тоже анализируете?
Р.Тагиев: Мы можем это делать. Например, в каких-то странах TNS — крупнейший оператор в этой области. Мы в свое время были той компанией, которая разработала все модели анализов для помощи первым клиентам. А нашим первым клиентом по миру была компания Sky. Для Sky мы начинали это делать в Великобритании, потом в Америке, а сейчас у нас есть огромное количество клиентов и в Африке и в Австралии, и в Америке, и в Европе, для которых TNS это делает.
Это один поток данных. Второй поток данных — это та самая панель, которая никуда не денется. Третий поток данных — это все, что связано с интернет-смотрением. Когда вы смотрите телевизионный контент (я хочу подчеркнуть, что именно телевизионный контент, а не какие-то абстрактные ролики), атрибутированный к какому-то из каналов через любой мобильный прибор, будь то I-pad, андроидовские железки, ваш нетбук и т.д., на сегодняшний день это находится за пределами измерения, потому что текущая модель сконцентрирована на домашнем смотрении с помощью большого телевидения. Поток данных, который может быть — это появление интернетовского смотрения. И число потоков данных, которые должны будут каким-то образом интегрированны, будет расти. Технологически, что самое интересное, исследовательские компании, и не только мы (хотя, по идее, я должен говорить, что компания TNS — лучшая, ла-ла-ла-ла), могут это сделать. И вопрос — «на каком рынке это уже реализовано, на каком рынке это находится в режиме обсуждений?» — это вопрос того, с чего мы начинали. Это вопрос той задачи, которую индустрия фундаментально ставит перед исследовательской компанией. Если есть такая задача эти данные собирать, если индустрия понимает, как эти данные использовать и как эти данные монетизировать, т.е. зачем они нужны, то исследовательская компания может эту задачу решить. Кратко ответил на вопрос как дела с цифровым измерением.
М.Силин: Мы поняли, что появилась революционная методика, которая может решить очень много проблем, и даже она предвосхитила некоторые мои вопросы, связанные с тем — каким образом мерить телесмотрение на телевизорах или с компьютеров, или с других устройств. Соответственно, если речь идет о звуке, то можно померить все, если только человек не слушает в наушниках.
Р.Тагиев: Теоретически, есть возможность решить и это, но да.
Я.Бельская: Погрешности будут всегда. В любой технологии есть погрешности. И здесь работает и, наверное, все еще существует дневниковое исследование?
Р.Тагиев: Нет, дневниковых исследований нет.
М.Силин: Итак, с техникой нам все понятно. Вы нам сказали о том, что у медиа-измерений есть вполне конкретный заказчик, что вы являетесь неким оператором, который работает по какому-то заданию неких участников рынка. И то ли мне показалось, то нет — но Вы не упомянули вещателей.
Р.Тагиев: Может быть, я не очень корректно выразился — когда я говорил телепродюсеры, я имел в виду телевещателей, телеканалы в целом, скажем так.
М.Силин: Значит, следующий вопрос будет очень интересный: насколько все эти участники рынка удовлетворены тем, что вы делаете? Но ответ на него мы услышим после небольшой рекламной паузы, потому что, к счастью, получать деньги от распространения рекламы могут каналы не только эфирного телевидения, но и тематические каналы, и наш канал «PRO-бизнес». Рекламная пауза.
(Часть II)
М.Силин: Мы продолжаем программу «ТВ-профи», посвященную медиа-измерениям. В студии её ведущие — Михаил Силин и Яна Бельская.
Я.Бельская: Здравствуйте. А я напоминаю, что у нас сегодня в студии Руслан Тагиев, и до рекламной паузы мы разговаривали о том, что у медиа-измерений существует несколько заказчиков и хотелось бы узнать, кто эти заказчики и насколько они удовлетворены вашими исследованиями.
Р.Тагиев: Очень важный момент — это определиться со словом «удовлетворены», и через некоторое время мы к этому вернемся. Кто наши заказчики? Как я уже говорил, есть несколько сторон или то, что принято назвать, «игроков» на медийном рекламном рынке. Прежде всего, это сами телеканалы (можно назвать их вещателями), это рекламные агентства и это рекламодатели. По большому счету это рекламодатели и вещатели, но есть еще посредники, которые помогают рекламодателям определиться, каким образом более эффективно размещать рекламу, т.е. те самые рекламные агентства. По сути это три категории игроков, которые заинтересованы в получении наших данных, каждый, соответственно, в разной степени. Телеканалы — чтобы корректировать свои сетки вещания, и определять какие программы следует показывать, а какие нет. Рекламодателям и агентствам — для того, чтобы более эффективно выбирать те целевые группы и те медиа-носители, которые они используют, чтобы показать свои ролики. Все эти игроки в той или иной степени участвуют в финансировании подобного рода проекта. И, еще раз повторю — то, что мы делаем, это довольно индустриальная вещь. Что касается степени удовлетворенности — это довольно тонкий момент. Наша исследовательская компания приносит на рынок какие-то цифры каждый день, которые иногда бывают очень расстраивающими, иногда эти цифры, с точки зрения многих игроков, кажутся непонятными, потому что: «ну как же так? Мы сделали прекрасную программу, мы потратили много сил», а тут...
Я.Бельская: На рынке постоянно звучит, что рейтингами недовольны те, у кого рейтинги плохие? У кого рейтинги хорошие, те довольны...
Р.Тагиев: Все немножко сложнее. Во-первых, это тоже так, во-вторых, понятно, что недовольство и сильное раздражение (а оно бывает абсолютно во всех странах мира, не только в России) существуют в том случае, если некоторые внутренние ожидания продюсеров или телевизионных руководителей, которые производят какой-то продукт, не совпадают с тем результатом, который они получили от исследователей. В данном случае исследовательская компания является тем посредником, которая эту «радостную» весть принесла. Получается, что вы сделали продукт, вы вложили в него свой талант, силу, деньги, а приходит исследовательская компания и говорит: знаете... И тут возникает прекрасная позиция: или мы что-то не так померили, или не так поставили, или вообще враги народа и т.д. и т.п. Всё зависит от степени разного уровня настроения того или иного игрока...
Но, услышьте нас, пожалуйста, это нормально. Есть фундаментальное отличие России от многих стран мира, где также существуют исследовательские компании, где точно также время от времени возникает недовольство, где точно также по отношению к исследовательской компании время от времени выступают каналы и говорят «Знаете, все, что вы делаете — неправильно». Но, тем не менее, в России, с моей точки зрения, уровень эмоционального отношения к рейтингам слишком высок, и это очень сильно связанно с тем, что во многих других странах есть довольно четкое понимание, что рейтинги программ — это не мерило качества программы, а лишь количество людей, которое ее посмотрели. И если исследовательская компания сказала, что программу посмотрело не очень много людей, то это вовсе не значит, что она плохая.
М.Силин: Может её плохо рекламировали?
Р.Тагиев: Это вообще не про качество, это про количество людей. Есть какие-то другие факторы, которые на это влияют. В России, это, к сожалению, перемешано. И то, что действительно отличает российский рынок от многих других — это крайне высокая эмоциональная вовлеченность.
М.Силин: Кстати (и я могу здесь с Яной не согласиться), больше всего я слышал негативных высказываний в адрес этой процедуры и методики со стороны Константина Эрнста, который возглавляет канал, обладающий самыми высокими рейтингами, а вовсе не маленькими, и, тем не менее, все равно какие-то проблемы есть. Но я думаю, что мы сейчас услышали объяснения на этот вопрос. А вопрос у меня, вот какой: мне кажется, что больше всего претензий предъявляется к репрезентативности этой выборки. Насколько мы меряем там, где надо и у тех, кого надо, чем это обеспечивается?
Р.Тагиев: Прекрасный вопрос, и вы абсолютно правы, давайте теперь попытаемся друг другу на него ответить. Есть теоретический спор, вы мне говорите: я считаю, что выборка, которую вы мне построили, не репрезентативна. «О, нет, — говорю я, — я считаю, что она репрезентативна». В этом прекрасном диалоге, мы можем провести значимое количество времени. Во всех странах есть некая стандартная процедура, которая известна, которая прописана — когда индустрия, то есть не мы, не вы лично (как один канал), а группа каналов при участии индустриальных сторон приглашает аудиторов. Это люди, которые не вовлечены в исследовательский бизнес и не вовлечены в телевизионный бизнес, и как правило, это не граждане той страны, внутри которой проводятся измерения, которые проверяют формальный принцип, как все построено. Во-первых, какие принципы были положены в основу той самой выборки тех самых домохозяйств, во-вторых, как это было выполнено: насколько те обещания и обязательства, которые исследовательская компания на себя берет, они действительно выполняют, насколько исследовательская компания соблюдает все прописанные процедуры. Самый простой ответ на ваш вопрос — наша процедура построения выборки полностью прописана. Если мы уйдем от общефилософского разговора про жизнь, и вы откроете эти бумаги и их прочтете, если вы сумеете мне показать место, которое, с вашей профессиональной точки зрения, процедурой не обеспечивает презентативность — давайте об этом поговорим. До этого момента это наш с вами философский разговор.
Так вот, я не закончил свою предыдущую мысль. Есть стандартная процедура: индустрия вызывает аудиторов, аудиторы проверяют, что исследовательская компания должна делать в теории, насколько она понимает, что она должна делать, и насколько execution, т.е. выполнение того, что она обещает, сделано нормально. Мы только что прошли этот аудит и, я хочу обратить внимание, что мы не получили ни одного серьезного замечания. Мы получили по всем позициям — от того как сделано установочное исследование, как выбираются домохозяйства, все-все-все процедуры до поставки данных, взвешивания, мы получили высший балл. Вывод аудиторов, что все делается в соответствии со всеми принципами, и, что очень важно — аудиторами было сказано, что очень многие моменты, которые они видели, выполняются исследовательской компанией в России лучше, чем во многих странах. Поэтому ответ на ваш вопрос не может быть решен в режиме разговора за столом, это некая математическая процедура. Т.е. наша задача обеспечить репрезентативность построения выборки. Мы полностью открыли процедуру, то есть как мы это обеспечиваем — это написано, и мы обещаем вам, и это только что было проверено, что мы её выполняем. Если вы считаете, что это не так — давайте про это поговорим, но это не разговор в режиме, что вот, «мы считаем, что обеспеченные люди пиплметры не поставят», а мы считаем, что поставим, и мы добиваемся того, чтобы они это ставили и аудиторы это подтвердили.
Я.Бельская: Мне кажется, мы ушли в какую-то критическую степь. Если все-таки поподробнее про панель — какова выборка, сколько домохозяйств? Они находятся по всей стране, и, примерно, в соответствие со средней статистикой, среди них пользователи и спутникового, кабельного телевидения. Сколько, например, неэфирных каналов измеряется? Расскажите про панель, пожалуйста.
Р.Тагиев: В панели 4 тысячи домохозяйств, это порядка 10 тысяч человек. Панель на сегодняшний день репрезентирует население, проживающее в городах с численностью населения больше 100 000 человек, сами панелисты живут в 70 городах. С точки зрения измерения — мы измеряем все каналы, которые есть внутри этого домохозяйства. В данном случае это не то, что одни измеряются, а другие нет. Это прибор, ему абсолютно все равно, сколько каналов измерять — 10, 20, 150 или 400. Соответственно все каналы, которые человек смотрит, они измеряются. Но, вопрос — по какому числу каналов идет отчетность, и это зависит от того, какова аудитория канала, потому что если канал смотрит слишком мало людей, то строить отчетность на основании поведения малой группы, то есть 10-20 человек — совершенно невозможно, это не даст никакой статистической отчетности, поэтому это уходит в категорию «другое». Каналы, по которым идет отчетность — это, прежде всего, все «большие каналы», их порядка 30, и еще порядка 60 каналов, по которым мы предоставляем данные на некоторой регулярной основе. Кроме этого, мы измеряем все каналы, которые вещают.
Я.Бельская: Учитывается поясное вещание?
Р.Тагиев: Конечно.
М.Силин: А меня интересует вот какой вопрос. Я когда-то наблюдал за результатами медиа-измерений в больших городах — в Москве, в Санкт-Петербурге, по тому, что публиковалось. Эти города характеризовались тем, что в них появлялось кабельное телевидение, увеличивалось число каналов. Те каналы, которые тогда назывались дециметровыми, увеличивали свои рейтинги, и наши основные флагманские каналы каждый год теряли понемножку процент рейтинга: 25%, 24%, 23%, 22% и т.д. Сейчас реализуется ФЦП и среднее число каналов, которое окажется во всех городах на всех территориях, увеличится. И если где-то у каких-то каналов было распространение больше, у каких-то меньше, то теперь оно выровняется. На основе того опыта, который вы имеете — приведёт ли увеличение числа каналов, фрагментация, о которой вы говорили, к тому, что этот процесс продолжится, что рейтинги будут постепенно нивелироваться: самые большие будут опускаться, а снизу будет кто-то подниматься и будет происходить некий процесс усреднения?
Р.Тагиев: В чем вы абсолютно правы, так это что пропадает монополия и пропадает технологическая конкуренция. Ситуация, при которой большие каналы имели 100%-ное покрытие, а малые каналы имели малое покрытие, т.е. не достигали всех домохозяйств, и это давало изначальное преимущество большим каналам — пропадает. С другой стороны, никто не сказал, что если мы убираем или полностью нивелируем технологическое преимущество, возможность создавать контент и некоторые измерения таланта, креативности и правильности организации бизнеса не будут иметь влияние. Если мы исходим из того, что талантливые люди будут распределяться по всем каналам более-менее равномерно, то, наверное, будет то, о чем вы говорите, но все-таки это некоторые люди. Есть разные примеры разных стран. Если мы посмотрим на рынок Германии, то, если я правильно помню (я боюсь ошибиться), доля лидирующего канала там не превышает цифру 5% или 6%. И это как раз пример того, о чем вы говорите. Но это только один из возможных сценариев, но есть и другие. Взять, к примеру, американский рынок, там всё выглядит иначе, и на английском рынке всё выглядит иначе — доли лидирующих телеканалов существенно выше. Стратегически все каналы в определенной степени борются за время, проведенное у телевидения (система измерений считает именно время, которое человек проводит около телевизора). И как следствие, чем больше вы переключаетесь, тем меньше времени остается на каждый канал. Но это вовсе не означает, что в конце концов мы получим ровную картину.
Я.Бельская: А совокупное количество телесмотрения увеличивается? Люди больше смотрят телевидение?
Р.Тагиев: Прекрасный вопрос. Была такая довольно длинная легенда, которую поддерживали многие нетелевизионные игроки, что общее телесмотрение снижется. Но на самом деле, это не так. Если вы проанализируете даже не российские данные, а общемировые — Европы, Америки, вы увидите, что последние годы общее телесмотрение растет. И растёт оно (а мы говорим именно про общее телесмотрение) как раз за счет кабельных и спутниковых каналов.
М.Силин: Наша передача близится к концу, и я хотел бы задать последний вопрос: мы все с вами смотрели фильм (а кто не смотрел из наших телезрителей, очень рекомендую) «Прочисть мозги», и в нем рассказывалась история о том, что некая группа хакеров научилась влиять на результаты медиа-измерений, их подправила, и это полностью изменило процессы, которые происходят внутри страны: люди стали читать книги, они стали смотреть не то, что смотрели раньше. Мысль в том, что результаты медиа-измерений, на самом деле, очень сильно влияют на общество, на характер развития, что у них есть важные социальные последствия. Скажите, пожалуйста, как Вы к этому относитесь, действительно ли в этом видите настолько ответственные действия?
Р.Тагиев: Сразу скажу, что, конечно, это гротеск, и, конечно, очень сильное преувеличение. Медиа-среда, безусловно, влияет на общество, если мы говорим про сами телеканалы. Наши цифры в определенной степени влияют на то, что происходит на телеканалах, — далеко не полностью, потому что многие программы, многие решения, которые принимаются на каналах, не имеют никакого отношения с теми цифрами, которые получаются. Мы очень хорошо понимаем насколько это ответственно, отвечая на ваш вопрос, но я бы сильно не преувеличивал влияние цифры на общество.
М.Силин: Спасибо большое, на этом мы заканчиваем нашу передачу. Сегодня в ней принимал участие Руслан Тагиев, генеральный директор «TNS Россия». И вели передачу я — Михаил Силин и Яна Бельская. До свидания.
Я.Бельская: До свидания.
Видео:
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии
