Может быть, не каждый кабельный оператор знает этого человека в лицо – все-таки кабельное и вещательное сообщества долгое время развивались параллельно, почти не пересекаясь и не зная "звезд" друг друга. Но уж точно его знают решительно все "эфирщики" и большинство "не-эфирщиков", потому что он – один из первых независимых вещателей в стране, один из основателей и идеологов Национальной ассоциации телерадиовещателей, руководитель нескольких мощных телевизионных проектов, а еще продюсер нескольких замечательных фильмов (за одних только "Овсянок" он удостоился мировой известности и, по единодушному мнению редакции "Кабельщика", когда-нибудь своими ногами войдет в рай).

Итак, сегодня в рубрике "Интервью по пятницам" - Игорь Мишин, создавший легендарную "Четверку", одну из самых известных и уважаемых региональных телекомпаний, практически кузницу кадров для "большого телевизора". В разные годы Игорь руководил Национальным телевизионным синдикатом и крупнейшим российским производителем сериалов, компанией "Амедиа". В 2011-м купил, возглавил и "перезагрузил" музыкальный телеканал A-One, с головой окунувшись и познав тяготы "неэфирной жизни", из которой вскоре вернулся в "большой телевизор" в роли гендиректора ТНТ.

Словом, большой человек – и большое интервью. 

 Я. Бельская: В Википедии размещена Ваша очень подробная биография…

И. Мишин: Да, и половина написанного – фигня.

Я. Бельская: Однако там есть интересные вещи, например, то, что Вы привели на телевидение Владимира Соловьева.

И. Мишин: Ну, не то, чтобы прямо за руку привел, но позвать его было моей идеей. В 1997 году, когда Сергей Скворцов и Павел Корчагин запустили первый сезон ТНТ, несколько ребят из регионов активно участвовали в формировании сети вещания и программной сетки ТНТ.

В то время без работы оказался Андрей Караулов в его "Моментом истины", его позвали на ТНТ, но он быстро надоел по понятным причинам, и на его место нужно было подыскать интервьюера, разговорника, и лучше, чтобы это было открытие. А я в то время по утрам слушал "Серебряный дождь", где Александр Гордон и Владимир Соловьев там упражнялись в остроумии, блистали красноречием. И я сказал о нем Скворцову: "Есть такой парень, я с ним не знаком, но точно знаю, что люди, прошедшие радийную школу, на телеке становятся еще эффективнее. Если они без картинки умудряются держать внимание аудитории только за счет интонации, знаний и умения вести беседу, то с картинкой им еще легче будет это делать".

Я. Бельская: Наверное, его пришлось "привести в порядок", приодеть-припудрить?

И. Мишин: Нет, первые годы он такой и работал – большой и усатый, совсем не такой, как сейчас. Чем-то был похож на Михаила Круга.

Я. Бельская: Если вернуться самому началу – 1991 год, пионерлагерь, организация самых первых телекомпаний. Екатеринбургский "Четвертый канал" ведь был одним из первых независимых телеканалов. Почему именно четверка?

И. Мишин: Мы вышли в эфир в апреле 1991 года. А "Четверка" – просто канал был четвертый по счету в городе.

Я. Бельская: Расскажите поподробнее – как формировалось тогда телевидение как таковое, где людей брали, как сеть строили, как распространялись? Как вообще работала вся схема?

И. Мишин: Никак. В том смысле, что в разных городах были разные истории. В нашем случае – у нас не было ни одного человека, который бы перешел с государственного телевидения.

Я. Бельская: То есть, у вас не было людей с профессиональным образованием?

И. Мишин: У нас был технический профессиональный человек Сергей Фролов. Он был главным инженером студенческого телевизионного центра в Уральском политехе, и с точки зрения техники и технологии он был достаточно профессиональным человеком. А если говорить о составлении сетки, редактуре программ, новостей – все люди были новичками. Учились по ходу дела, плюс было много обучающих программ, появлялись американские преподаватели на региональных станциях бывшего СССР, в том числе и в Екатеринбурге. Мы ездили на обучение в Штаты в первой половине 1990-х годов.

Я. Бельская: В рамках "Интерньюс" или в том числе?

И. Мишин: Это было еще до того, как "Интерньюс" стал российской компанией, все эти программы начались под эгидой международного "Интерньюс". Потом появился московский офис, и там началась отдельная история с семинарами, тренингами, обменом опытом.

Важно было обмениваться опытом, потому что в разных городах развитие проходило по-разному, со своими особенностями, со своей спецификой: у кого-то лучше получались новости, у кого-то построение сети, кто-то осваивал новые компьютерные софты, и так далее.

Две организации принесли большой вклад в это дело, чтобы все чувствовали себя отраслью, хотя она официально еще не существовала, не была никак объявлена – это "Интерньюс" с 1992-1993 года, и с 1995 года заработал НАТ, Национальная ассоциация телерадиовещателей. Эти две организации и дали возможность всем вместе жить, дали ощущение, что мы вместе делаем одно общее дело.

Я. Бельская: Сейчас я периодически встречаю мнение, что, когда иностранцы, в частности, американцы пытались учить наших телевизионщиков, они хотели через обучаемых повлиять на менталитет, на взгляды россиян через телевидение. Чувствовали Вы такое влияние?

И. Мишин: Все мы работали в рамках официальной повестки дня. В ельцинский период эта повестка, касающаяся нас, медийщиков, была достаточно проста – свобода слова, свобода частных СМИ, никаких жестких лицензионных ограничений. Попытка стряхнуть с себя оковы коммунистического прошлого. И это была официальная повестка дня, в рамках которой ничего особенного от СМИ не требовалось, никаких смысловых задач.

Американцы учили, в основном, делать новости и заниматься бизнесом: экономикой, промоушеном компании, организовывать какие-то акции по продаже рекламных возможностей. Тренеры учили продавцов в отделах продаж. Они понимали, что основанием для какой-то независимости и свободы СМИ является, прежде всего, экономическая составляющая – региональные телекомпании должны научиться самостоятельно зарабатывать деньги. Этому уделялось основное внимание, и в этом смысле они, конечно, ментальность меняли.

Раньше СМИ воспринималось как просто редакция, а совсем не как бизнес-единица. Считалось, что банк, биржа или кооператив – это бизнес, а осознание того, что медиа – это тоже бизнес, пришло постепенно, в процессе работы, когда начал формироваться рынок рекламы в 1993-1994 годах. И в этот момент, конечно, американские тренеры "мозги промыли" точно: заставляли заниматься бизнес-планированием, что было странно для нас – мы же кино и новости показываем.

Вот в этом был переворот ментальности. А в остальном они просто, что называется, были созвучны той официальной повестке дня, которая была актуальна на тот момент.

Я. Бельская: Вы сожалеете, что повестка дня изменилась?

И. Мишин: Нет, мне все равно.

Я. Бельская: Почему?

И. Мишин: Потому что я, в некотором смысле, латентный буддист. Мое отношение к тому, что происходит, вполне философское, в том смысле, что все меняется, не бывает никаких застывших схем или систем отношений, экономической ситуации, меняется политика. Есть же простое правило: не нужно жалеть о том, что невозможно исправить. И зачем тогда тратить свою энергию и время на это?

Я. Бельская: Если перефразировать: считаете ли Вы, что для отрасли смена парадигмы стала рывком, или отрасль в своем развитии просто сменила направление?

И. Мишин: Что может служить отправной точкой для такого рывка? Ведь за 25-27 лет поворотных точек было много.

Я. Бельская: А какие точки Вы считаете поворотными?

И. Мишин: Их много, их десятки. Но для меня как для предпринимателя, поворотной точкой была история десятилетней давности, когда в 2007-2008 году, когда была объявлена цифровизация, началась постройка мультиплексов. В тот момент мне стало абсолютно понятно, что региональные телекомпании как бизнес вышли на финишную прямую, в ближайшие несколько лет этот бизнес закончится.

И, как бизнес, он просуществовал где-то до 2011-2012 года, последние пять лет – это все. Это все еще работающие предприятия, безусловно, некоторые даже зарабатывают деньги, но телекомпании перестали быть товаром – нет рынка этих бизнесов. А если ты не можешь свой бизнес продать, объединить, выпустить акции, повысить капитализацию, стоимость – ты не можешь заниматься сегодня региональными медиа как бизнесом. За редчайшими исключениями. Региональных телевизионных бизнесов, которые реально являются частными бизнесами (слово "независимыми" уже бессмысленно употреблять), осталось меньше, чем пальцев на одной руке. И это связано с тем, что сменилась официальная повестка дня.

Я. Бельская: Но ведь настоящий предприниматель сумеет переформатировать свой бизнес, следуя Вашей теории. Ведь Вы, как бизнесмен, остались "на плаву". В то время как многие региональные телестанции просто сидели и ждали, подспудно все понимали, но ничего не делали, только тихонько ныли про апокалиптическую цифровизацию.

И. Мишин: Ну, цифровизация – это же внешний фактор, вывеска, внешнее объяснение. По сути, это просто цепочка: отстроенная вертикаль власти привела к стагнации всей региональной политической жизни, и экономические процессы и бизнесы, вслед за отстраиванием вертикали власти, тоже были отстроены. Большинство крупных региональных бизнесов сейчас являются частью больших сетевых проектов или больших корпораций. Мелкий и средний бизнес, который живет в регионах – это отдельная тема, а все что более-менее крупное, реально лакомое, так или иначе встроено в систему больших экономических интересов.

Плюс роль государственного регулирования в заработке бизнесов стала невероятно высокой по сравнению с 1990-ми годами. Рынок рекламы сегодня превратился в квази-рынок, когда в ноябре 2018 года все эфирные телеканалы страны будут знать, сколько они заработают денег в 2019 году, независимо от того, что будет происходить с их рейтингами. И все упражнения, у кого выше рейтинг – не более чем морально-тщеславные аспекты, а реальной экономической конкуренции на телевизионном рынке уже нет в принципе.

Все это следствия просто сменившихся задач на уровне государства, и у меня к этому нет никакого отношения – ни плохого, ни хорошего. И, повторю, я ни в коей мере не отношусь к этому, как к некой трагедии, проблеме. Ну, был период, лет 15, "кайфанули", но никто не гарантировал, что этот кайф будет длиться дольше. Никто!

И дальше вариантов было два: оставаться в профессии, несмотря ни на что, потому что ты ее любишь, или менять профессию, уходить в какие-то другие бизнесы, может быть, родственные, смежные, как у меня получилось. Хотя кино и телевидение – это не одно и то же, но где-то рядом, суть площадные искусства, масскульт. А можно было остаться в профессии, несмотря на смену ситуации, потому что некоторые люди любят профессию и не видят себя в другой сфере – и это нормальный, хороший позитивный вариант. Сменить профессию, потому что хочется больше свободы, и предпринимательской в том числе – это тоже позитивный вариант. Правда, мы наблюдаем массово еще и третий вариант, когда люди начинают заниматься ничем, кроме того, что ныть по этому поводу.

Я. Бельская: "Сбитые летчики"?

И. Мишин: Да, "сбитый летчик" – это же не отношение общества к тебе, а внутреннее ощущение человека, которое общество считывает. И когда человек начинает ныть "вот как раньше было хорошо…" – Да, раньше девушки моложе были, и стометровку быстрее пробегали, и на 16 этаж – легко. Ну, и что теперь делать? Можно по этому поводу ныть, а можно находить удовольствие в изменившихся обстоятельствах. Я за то, чтобы находить удовольствие в изменившихся обстоятельствах, ни в коей мере не критикуя эти обстоятельства как источник моих бед и неудач.

Я. Бельская: После "Четвертого канала" вы какое-то время возглавляли Национальный телевизионный синдикат [агрегатор разноформатного контента для региональных телеканалов], потом "Амедиа". Это была попытка сменить профессию?

И. Мишин: Национальный телевизионный синдикат жив до сих пор. Запустили мы его в феврале 2005 года, когда была надежда, что, наряду с большими сетями, все-таки модель синдикативных отношений может получить развитие. Мы думали, что в связи с наступающей цифровизацией, когда сети получат прямой доступ к региональной аудитории, и региональным каналам нужно будет думать о какой-то новой модели в изменившихся обстоятельствах.

НТС до сих пор  существует, но это для меня получился такой бизнес, из которого я в 2007-2008 году ушел, когда я понял, что рынок телекомпаний закончился – а значит и Национальный синдикат вряд ли сможет превратиться в компанию, которая может стоить миллионы  долларов. Продолжать заниматься этим мне стало просто не интересно.

Я. Бельская: И тогда Вы оказались в "Амедиа".

И. Мишин: Да, верно. Я стал думать, как себя реализовывать в дальнейшей жизни, а когда ты открыт предложениям, пространство тебе подгоняет некие возможности. И я рванул в производство сценарного контента, сериалов и кино. Спасибо Саше Акопову - это была его идея, пригласить.

Я. Бельская: Это был творческий процесс или все же бизнесовый?

И. Мишин: Бизнесовый, конечно, я был гендиректором "Амедиа", компания тогда была лидером рынка.

Я. Бельская: Она и остается лидером.

И. Мишин: Она разные периоды переживала. На мой взгляд, она могла бы за эти годы стать супермейджором. Но это активная, интересная компания, у которой сейчас такой интересный период – перезапуск, второе дыхание. А в 2006-2007 годах она была чуть ли не единственной на рынке – такой производитель огромного количества хитов. Это был очень полезный и интересный период – я нахватался производственного опыта, и понял, что я дрейфую уже не в сторону денег, а в сторону смыслов. И этот дрейф мне понравился.

Я. Бельская: И параллельно Вы начали продьюсировать кино, а потом был еще заход в A-One…

И. Мишин: Это был такой каприз художника. Я вообще люблю неожиданные решения и резкие перемены вида деятельности. Но должен сказать, если бы я не перезапустил альтернативный рок-канал A-One, не трансформировал бы его в хип-хоп-канал, в моей жизни не случилось бы ТНТ – это абсолютно точно.

Я. Бельская: Почему?

И. Мишин: Потому, что люди, принимавшие решение о поиске нового директора ТНТ – Михаил Лесин и его ближайшее окружение – знали мои ресурсы и возможности просто как телевизионного человека, а тут они увидели меня в работе по перезапуску канала . Дело же не в масштабе, не в объеме бизнеса, а в том, что ты правильно проживаешь и правильно организуешь все циклы. Поэтому такое значение имел перезапуск канала на ровном месте, и вдобавок коммуникация с молодежной аудиторией – именно той аудиторией, которая интересовала ТНТ, и эту аудиторию ТНТ могло начать терять.

В 2013-2014 году перед ТНТ стояла задача перезапуститься, поскольку предыдущая модель была максимально успешно реализована. А думать о перезапуске нужно в момент, когда ты уже находишься на пике, а не тогда, когда уже начинаешь валиться оттуда. Люди, которые беспокоились за судьбу ТНТ – и топ-менеджмент внутри канала, и руководство "Газпром-Медиа" – понимали, что нужно вдохнуть новую жизнь, перейти на новую ступень. Концепция выработана, успешно реализована в течение 10-12 лет, Романом Петренко были достигнуты суперские результаты, но невозможно следующие 10 лет жить в парадигме предыдущего десятилетия, поэтому нужно было перезапуститься. 

Причем я не переставал заниматься кино и во время запуска A-One. Мне захотелось поработать с какими-то другими эмоциями, смыслами – музыка их выражает в первую очередь, какое-то сменившееся поколение, молодую аудиторию, окунуться в ее интересы.

Я. Бельская: Почему все-таки выбрали хип-хоп? – это Александр Толмацкий так повлиял на это решение? 

И. Мишин: Да, это я позвал Толмацкого делать канал, это была моя идея – пригласить его в качестве генпродюсера. И он много привнес в развитие канала. Он молодец, он въедливый, грамотный и очень энергичный человек, период нашей совместной работы был очень классным.

Я. Бельская: Из того, что вы с ним хотели сделать с каналом – что получилось и что не получилось, по-Вашему?

И. Мишин: Я хотел, чтобы A-One стал неким медиахолдингом: телевизионный канал в Москве, и франшиза по стране, соответствующий музыкальный клуб-кафе, где происходили бы всевозможные концертно-танцевальные события, которые бы транслировались на канале. Под это дело выпустить линию одежды – ведь хип-хоп, как музыкальный стиль, очень сильно определяет стиль молодежной одежды. Все это было сделано, и точка в Москве была запущена, и линия одежды была выпущена. Канал довольно успешно был переформатирован: на рок-канале A-One ежемесячный охват был 6-7 миллионов, а на хип-хопе этот показатель доходил до 12. Тогда, при том проникновении, тех возможностях и той конкуренции, это был совсем неплохой результат.

А потом меня позвали на ТНТ, и я все это продал. То есть, я не успел выйти на плановую мощность, мне не хватило пары лет, чтобы превратить все это в красивый бизнес.

Я. Бельская: Может, это вопрос мотивации? Нужно потерять интерес к предыдущему проекту, чтобы уйти…

И. Мишин: Ну, я часто в жизни меняю свои предпочтения, занятия. Я не люблю долго заниматься одним и тем же.

Кроме того, у меня почему-то так всегда получается, что я чуть-чуть раньше запускаю проекты, чем созревает на то максимальный спрос. Вот все время так – и в кино, те же блестящие "Овсянки", прогремевшие на весь мир, в некотором смысле они опередили время, с точки зрения некоего резонанса и правильной оценки его в истории российского кинематографа. Такой недооцененный фильм внутри страны, но очень оцененный в мире. В этом случае я сработал на опережение в такой новой для себя области, как продюсирование полнометражного кино.

И с A-One так же получилось: я его запустил чуть раньше, чем вызрела ситуация, его надо было держать еще пару лет, для того чтобы он сложился, как бизнес. А тут раз – и ТНТ! Это давало новые возможности, новую реализацию, это было очень интересно.

Я. Бельская: Последующий переход A-One в семейство ТНТ и потом под бренд ТНТ – это было частью схемы?

И. Мишин: Я не знаю точно, это произошло уже после меня. Я все продал – и ресторанный бизнес, и канал, а коллекцию одежды раздали бесплатно. Это, кстати, была большая проблема – раздать такое количество одежды, причем она была классная – и по дизайну, и по качеству.

Я. Бельская: Какова была Ваша сверхзадача с приходом на ТНТ – революция?

И. Мишин: Нет, я революциями не занимаюсь никогда, я сторонник эволюционного развития – хоть в бизнесе, хоть в политике, и в экономике. Я могу резко поменять сферу деятельности, но внутри этой сферы деятельности я не приветствую никаких революций. Вот у меня в кабинете висит плакатик: "Respect the past – create the new". А все революции – это только "kill the past" и "create the new". Но это не мой метод.

Никаких революций на ТНТ я не сделал за тот небольшой срок – два с половиной года, но они были очень яркие. Но, как бы нескромно это ни звучало, под моим руководством ТНТ достигло своего исторического максимума по доле – 13,4 по итогам 2014 года. Хотя еще в мае 2014 года ничто не предвещало, что доля будет хотя бы 13.

Я. Бельская: По данным IPTV провайдеров, которые имеют возможность очень точно фиксировать доли в рамках своих сетей, в Москве канал ТНТ неоднократно выходил на первое место по телесмотрению, и долго там держался.

И. Мишин: Да он и сейчас стоит довольно высоко, потому что у него очень сильная фанатская база. У большого количества людей ТНТ находится в меню предпочтений в первой тройке-пятерке каналов, которые щелкают в первую очередь, несмотря на то, что он в мультиплексе на 19-й кнопке. Ну, достойное место успешного телевизионного проекта. Я вижу, что все решения, которые были приняты в 2014-2015 году, до сих пор работают.

Я. Бельская: Разве что кроме того, что канал отказался от зарубежного контента – это решение было понятно далеко не всем на рынке.

И. Мишин: Отказались позднее, чем надо было бы – я бы на сезон раньше отказался.

Я. Бельская: Почему?

И. Мишин: Потому что полно собственного ресурса – и интеллектуального, и энергетического, и финансового, – для того чтобы красиво программировать полностью свой эфир.

Надо отметить, что за последние пять лет на всем рынке сменилась парадигма доступа к зарубежному кино: сегодня эфирные телеканалы не являются настолько главным источником зарубежного кино, какими они являлись 10 лет назад, в силу развития различных платформ и сервисов. К тому же качество зарубежного кино трансформируется, и начинает уступать сериалам в борьбе за зрительское внимание. Через сериалы сегодняшний зритель получает реализацию своих предпочтений, и при этом имеет возможность наблюдать за героями и сюжетными перипетиями не два часа, а шесть сезонов.

Я. Бельская: Может быть, это еще и потому, что сериалы перешли на новый уровень и снимаются теперь по законам блокбастера?

И. Мишин: Да, причин очень много, и стоит ли их детально расписывать? Будет 5-6 веских причин, по которым это решение абсолютно правильное – что больше нет необходимости ежедневно ставить в прайм-тайм американское кино.

Я. Бельская: В какой момент Вы закрыли для себя дверь в телевидение?

И. Мишин: Вот как с ТНТ ушел – так и все. Ну, что значит закрыл? Телевидение как род деятельности мне продолжает нравиться, но каналов, которыми я бы хотел заниматься – их полтора (не буду их называть, чтоб остальных не обидеть). Да и первая любовь никогда не забывается, поэтому телевидение со мной останется навсегда, независимо от того, насколько я реализован в настоящий момент в других областях, в других индустриях. 

Я. Бельская: А насколько Вы реализованы в настоящий момент в других областях, в других индустриях?

И. Мишин: Два года после ТНТ я нахожусь в творческом отпуске, так сказать – не занимаюсь никакими бизнес-делами, не строю никакие бизнес-схемы, не веду никаких бизнес-переговоров, хотя они присутствуют в некоторой степени, но в совсем малой.

Начиная с ноября 2016 года я в ежедневном режиме и очень плотно работаю с авторами сценариев. В данный момент у меня около полутора десятков разных историй, в большинстве случаев это сериалы, в меньшей степени полный метр. В основном я занимаюсь разработкой сериалов, не находясь в каких-то консультациях, в каких-то отношениях "заказчик-подрядчик" с эфирным телевидением. Занимаюсь всем этим абсолютно в рамках своего представления о прекрасном. 

И очень мне нравится проводить семинары и мастер-классы в московских киношколах. Вот в наступающем году я буду вести новый курс шоураннеров в МШК вместе с Сашей Цекало ,Валерой Федоровичем, Женей Никишовым и Александром Акоповым.

Я. Бельская: А что произойдет со сценарием, если он будет одобрен?

И. Мишин: Если я пойму, что это шедевр, я его буду показывать каким-то крупным российским студиям, эфирным телеканалам, собирать какую-то реакцию, мнения. Есть уже некая реакция, какими-то моими разработками интересуются и Первый канал. Но большинство разработок у меня под цифровые платформы, на некоторое ближайшее будущее в трех-пятилетней перспективе, которое неизбежно грядет.

Хотя, как мне сказал один опытный известный продюсер: "У тебя избыточное качество, так хорошо не нужно". Он сказал, что все это очень жизненно, очень актуально, очень честно, с реальным эмоциональным погружением в материал, вот только это сейчас не слишком приветствуется эфирным телевидением.

Но ситуация поменяется, я уверен. Ведь у нас нет полноценного рынка сериалов – у нас монополия эфирного тв на этот рынок. Он огромный по деньгам (никто точно не считал, но плюс-минус 35 миллиардов рублей в год: 3,5 тысячи часов, а час стоит в среднем 10 млн), но на этом рынке нет реальной конкуренции, такой немножко Госплан. Точно так же, как в рекламе. Это ни плохо, ни хорошо, это нельзя осуждать или критиковать, ныть по этому поводу. Вот так устроена эта отрасль, хочешь – находи нишу внутри ее, хочешь – уходи в сторону, тычь пальцем, ругая несправедливость.

Я. Бельская: Сколько Вы "отмерили" еще себе этого творческого отпуска?

И. Мишин: Ну, этого вообще никто не знает. Я впервые в жизни нахожусь в ситуации ничего-не-планирования, такого у меня еще не было – никаких планов, параметров, объемов, сроков.

Я. Бельская: Какой из Ваших проектов Вы сами считаете самым успешным?

И. Мишин: В телевидении, конечно, "Четвертый канал", с которого все началось. А в кино – это "Овсянки". Можно еще в этот ряд записать и  ТНТ, но он был очень короткий по срокам. Короткий, но очень яркий и очень результативный – много появилось новых брендов, новых проектов, которые до сих пор работают, уже без меня. Я руководил ТНТ два с половиной года, а все, что мной запущено, работает уже пятый год.

Я. Бельская: Каждого героя интервью я спрашиваю про точки, которые дали рывок отрасли – и Вы сказали, что их было много. А в какие моменты, по-Вашему, отрасль поворачивала не туда, делала ошибки?

И. Мишин: Всегда туда! Мне все нравится, я ко всему отношусь позитивно, у меня нет критического отношения ни к одному эпизоду, ни к одной ситуации. Я считаю, что если в результате такой вот поворотной точки не удавалось оправдать надежды, достичь желаемого результата, то это вопрос не к обстоятельствам, а к людям, которые не сумели выжать из этих обстоятельств максимальный результат. Проблема только в людях, а не во внешних обстоятельствах. Если кто-то чем-то не доволен, пусть посмотрит в зеркало.

Я. Бельская: Отличное завершение разговора! Спасибо!

В публикации использованы фотографии из личного архива Игоря Мишина.