Николай Орлов – личность примечательная и вполне таинственная, из тех людей, что вкладывают душу в отрасль платного ТВ, фактически создают ее много лет, оставаясь при этом в тени. Ну, пусть не в тени, но "публичной персоной" точно не назовешь – известно о нем достаточно мало, о себе в интервью практически не говорит, разве что по фотографиям в соцсетях можно составить представление о человеке. Поэтому мы решили, что следующее большое интервью рубрики "Интервью по пятницам" (если кто успел забыть, речь о серии интервью со старожилами-мегамонстрами отрасли платного ТВ – интервью о них самих и о рынке через их личный опыт) должно быть именно с ним. А тут еще и повод нарисовался: буквально только что Николай Орлов назначен на должность заместителя генерального директора "Триколор ТВ" по контентной политике.

 

Кабельщик: Вы связаны с кабельным или спутниковым телевидением больше четверти века. Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в отрасль, и какой она тогда была?

Николай Орлов: Я был младшим научным сотрудником в академическом институте, и по совместительству работал установщиком спутниковых антенн, как альпинист-высотник – вешал на стенки и настраивал их. Это длилось несколько лет, с 1992 до 1995 года. Тогда Петербург был одним из первых регионов, где появилось спутниковое телевидение, в первую очередь, из-за зоны покрытия западноевропейских спутников.

К.: И в 1995 году Вы уже начали работать с General Satellite?

Н. Орлов: Да, я начал работать в качестве главного редактора, и в разные периоды был еще и директором издательства "Телеспутник".

К.: У "Телеспутника" было очень много проектов: и "Теле-мультимедиа", и "Телепедия", и "Телеспутник Awards" и еще ряд проектов вокруг зонтичного "Телеспутника", правильно?

Н. Орлов: Да, были разные проекты, в рамках издательства они работали, сайт был, были справочники отдельные, много всего. Я не первый пришел в проект – к тому моменту уже несколько человек работало, я еще нескольких человек пригласил. Пожалуй, старейший сотрудник "Телеспутника", который еще работает, пришел практически одновременно со мной – это Всеволод Колюбакин, который традиционно делает обзоры событий, связанных с коммуникационными спутниками связи.

Он пришел практически одновременно со мной, на несколько дней позже, и продолжает до сих пор работать. Одним из тех, кто пришел раньше нас, был журналист и фотограф Максим Мирошников, который уже умер, к сожалению.

 Большущее спасибо редакции "Телеспутника" за эти раритетные фотографии
обложки первого номера и такого молодого главного редактора!  

 

К.: Каким был рынок, о котором Вы тогда писали, чем он был интересен?

Н. Орлов: Я по образованию инженер-исследователь, физик по специальности "физика полупроводниковых электронных и оптоэлектронных приборов". А в связи с тем, что в начале 90-х годов большинство людей из науки уходили торговать в ларьки, спутниковое ТВ было максимально близко к моему техническому образованию, и поэтому я считал это очень интересной для меня деятельностью.

Куда более неожиданной оказалась полиграфическая индустрия, потому что поначалу я и в типографии ездил, мне было интересно выяснить, как происходит печать журнала. Журнал печатался в Финляндии, там тогда печатались все российские полноцветные издания. Потом мы перевели печать в Прибалтику. Вот это для меня было неожиданно и интересно, я такого никогда не видел: эти огромные металлические громадины, которые печатают издание.

К.: Действительно, в то время более-менее "серые" издания, без особых требований к качеству цветов, печатались в Туле. Но качеством это было гораздо хуже того, что делали в Финляндии и Прибалтике.

Н. Орлов: Да, первый номер мы напечатали в ноябре 1995 года, тогда такой качественной полиграфии в России просто не было.

 

  

К.: В какой момент пришло решение о создании отдельной структуры GS Group по запуску телеканалов, зачем вообще решили заняться созданием каналов собственного производства? И почему решили забрать Вас из "Телеспутника" на этот проект?

Н. Орлов: Потому что я был ближе всего к медиа в нашей группе компаний, и к тому моменту имел какое-то представление о телеканальном бизнесе. Я практически сразу перестал совмещать должности в журнале и телекомпании – совмещал всего несколько месяцев.

Все это произошло в 2006 году. Я начал работать в "Первом ТВЧ", по-моему, с 1 сентября. И достаточно быстро работу в журнале закончил, оставался там довольно долго членом совета директоров, да и сейчас там состою.

 

К.: Первые три телеканала "Первого ТВЧ" были запущены в конце апреля 2007 года – получается, Вы готовили их к запуску всего около полугода?

Н. Орлов: Да, первые сотрудники стали появляться в сентябре 2006 года.

К.: И по какому принципу выбирали тогда тематики, которые решили запустить?

Н. Орлов: На тот момент российский рынок платного ТВ только формировался. Зрители не привыкли платить за просмотр телеканалов и не понимали, что качественный контент — это недешево. При этом иностранные телеканалы не готовы были вставать в платные пакеты к операторам, отличные от базовых пакетов. Насколько мне известно, в то время и "Триколор ТВ" столкнулся с этой проблемой, желая сформировать платный пакет. Кроме того, на рынке было мало российских каналов. Это была "свободная ниша" и очень перспективное направление, в котором мы и стали развиваться. Мы выбирали популярные и относительно свободные с точки зрения представленности на рынке тематики. Так мы и начали сотрудничество — "Триколор" решил сформировать платный пакет в основном из российских телеканалов, сделав ставку на то, что российский зритель захочет смотреть актуальный и понятный для него контент, из его жизни, про него. Помимо телеканалов "Первого ТВЧ" туда вошли также телеканалы "Ред Медиа" и ПКВС. Через несколько лет, когда абоненты привыкли платить за контент, изменилась и ситуация с иностранными телеканалами.

 

К.: Позже, осенью 2007 года вы запустили еще три канала – "Ночной клуб", "Зоо ТВ" и "Кинопоказ", некоторые из них существуют до сих пор. Позднее случились другие "Кинопоказы", которые развились очень хорошо. Проводили ли вы какие-то опросы аудитории, когда определяли тематику будущего канала? Возможно разговаривали с установщиками? При этом неоднократно, пожалуй, даже чаще других компаний "Первый ТВЧ" какие-то каналы закрывал и открывал. Почему это происходило и насколько финансово затратной была история с перезапуском канала?

Н. Орлов: Закрытие или перезапуск каналов и были связаны с тем, что аудитория плохо воспринимала какую-то тему. Соответсвенно, наши партнеры операторы были таким каналом не довольны. Да, мы делали ошибки, но кто же их не делает? И в этом случае мы не боялись об этом заявить и как-то их исправлять. Для снижения затратности перезапуска канала, естественно, его надо планировать заранее, чтобы отработать открытые права на старый контент, и в этот момент открыть права на новый контент. Если аккуратно это спланировать, то издержки получаются относительно не большие.

К.: А как вы узнавали о такой реакции зрителей?

Н. Орлов: Преимущественно по реакции наших партнеров-операторов. Все-таки, мы не работаем напрямую с нашими телезрителями, мы работаем через посредников – операторов. У каждого оператора своя специфичная аудитория, запросы которой очень сложно понять извне. Поэтому мнение оператора о наших каналах является важнейшим критерием для нас.

Различные измерения, как отраслевые, так и у отдельных операторов, появились для тематических каналов сравнительно недавно. Измерения телесмотрения, конечно, очень помогают нашей редакции узнать больше о реакции зрителей на тот или иной контент.

 

К.: В каком году начали продавать каналы операторам?

Н. Орлов: Как я уже говорил, идея производства телеканалов была рождена потребностью российского рынка платного ТВ. Поэтому, разумеется, мы планировали продавать наши телеканалы всем заинтересованным операторам. В 2007 году мы начали дистрибуцию, а в 2008-м она уже работала полным ходом.

К.: На ваших каналах есть реклама – у вас собственное рекламное агентство, или вы продаете рекламное время через сторонний сейлз-хаус?

Н. Орлов: Нет, мы сами работаем. Подразделение по продаже рекламы, спонсорства, наших ивентов, входит в "Первый ТВЧ". Мы работаем на агентских условиях с сейлс-хаусом GS-Group, который называется "Агентство 2". И с некоторыми другими партнерами также работаем по агентской модели. Но это не эксклюзивные контракты.

 

К.: Если вернуться к Вам лично – мы знаем, что Вы периодически вели программы на ваших телеканалах. На каких, и насколько Вы считаете этот опыт успешным для себя?

Н. Орлов: Да, такой был период. В Одной программе я участвовал, как ведущий, в другой - выступал как сопродюсер. Это было связано с необходимостью погрузиться в тему телевизионного производства, разобраться в деталях. Это было что-то вроде самообразования. Но я не могу сказать, что это был очень успешный опыт – я два проекта отработал в качестве члена съемочной команды, и больше такой опыт не повторял. Считаю, что погрузился в тему телевизионного производства в достаточной степени. Сейчас я работаю только как менеджер. Невозможно заниматься сразу всем, надо выбирать для себя что-то одно, что у тебя лучше получается, где ты более эффективен и приносишь больше пользы компании, в которой работаешь.

К.: А Ваше хобби – фотография [это известно всем, кто хоть раз видел страничку Николая в Фейсбуке], это нашло отражение в этой работе? Были ли какие-то программы, или какие-то Ваши фотографии были использованы в заставках, например, или, может, стали основной темой передачи?

Н. Орлов: Нет. Тот проект, где я выступал сопродюсером, – это был документальный фильм про горные лыжи, и вот там действительно пришлось поработать фотографом.

Мы снимали фильм про горные лыжи на Кавказе. Фильм назывался "Взгляд". Было две части, первая снималась в Архызе, вертолет брал съемочную группу частями. В съемках участвовало восемь или десять райдеров – то есть, лыжников – и четыре или пять операторов. Это были российские спортсмены, мы их снимали на Западном Кавказе. Вертолет всех завозил в горы, расставлял по окрестным вершинам, по местам спусков, на точки съемки развозил операторов. Иногда они сами спускались к точке съемки – из четырех операторов трое неплохо катались на лыжах. А я, кроме того, что все организовывал, еще и фотографировал процесс съемок.

А вторая часть была в Красной Поляне, там уже без вертолета. В результате получился 26-минутный фильм. Мои фотографии использовались потом для продвижения этого фильма. И сейчас иногда их пересматриваю, вспоминаю эти две недели, проведенные с большой съемочной группой в горах Кавказа.

К.: Такие большие затраты, и всего 26 минут!

Н. Орлов: К сожалению, да, потому что горнолыжник едет очень быстро. Проезд готовится долго, райдеров и операторов забрасывают вертолетом на точки спуска и точки съемки, потом все полтора часа стоят и ждут хороший свет, пока солнышко выйдет из-за тучи, после этого спускается три горнолыжника, каждый из которых едет минуту или 40 секунд, из которых потом что-то вырезается, монтируется. Набрать материал даже на 26 минут очень непросто.

К.: В свое время очень жаловался на жизнь Леонид Костюков, ведущий охотничьих и рыболовных программ говорил: "Ты едешь работать на дорогостоящие съемки, например, снимать охоту, а зверь не идет, или рыба не плывет. Ты долго готовишься, снимаешь много фонов, интершума и так далее, а в итоге показать-то нечего – никого не поймал, не подстрелил".

Н. Орлов: Да, есть такая специфика. К сожалению, зверям и рыбам нельзя предложить гонорар за дополнительные дубли, они это плохо понимают. Договориться с ними, таким образом, невозможно, приходится сидеть и караулить. Ничего не поделаешь, это специфика таких съемок.

К.: Вы сами не охотник и не рыболов?

Н. Орлов: Нет, совершенно. Я отношусь к этому как к работе, к бизнесу. Есть такое традиционное хобби у людей – мы делаем об этом канал. Я считаю, что производить тематические каналы должны профессионалы именно в телевидении. И привлекать для съемок контента экспертов конкретно в узкой тематике данного ТВ-канала. В "Первом ТВЧ" сейчас 12 тематических каналов, посвященных самым разным тематикам. Невозможно быть экспертом во всех этих темах.

К.: При этом разные операторы и охотничьи каналы получали претензии от зрительниц по поводу показа убиваемых охотниками зверей. Некоторые каналы могут даже снимать с эфира из-за обвинений в живодерстве. Сталкивались ли Вы с этим?

Н. Орлов: Мы вообще стараемся кровавых сцен избегать. Разумеется, совсем избежать этого в данной тематике нельзя, но все наши подрядчики и собственные съемочные группы, которые снимают охоту, вполне адекватные люди и имеют некую внутреннюю цензуру – что можно показывать, а что нельзя.

Зато бывают претензии другого рода – не от обывателей, а от профессионалов охотников. Например, законодательство об охоте в разных странах сильно отличается – и то, что, например, в Швеции разрешено законом, у нас является браконьерством. Недавно мы закупили шведские программы, которые вызвали волну критики со стороны профессиональных охотников. В России запрещена охота с луком и арбалетом, а в Беларуси разрешена. Подобная разница в законодательстве разных стран является некоторой проблемой при выборе контента. Российское охотничье законодательство не из самых мягких, у нас зачастую запрещено больше, чем в других странах.

К.: И не только в охоте…

Н. Орлов: Да, это правда. Вот у нас уже давно принята поправка к Закону о СМИ о возрастных цензах. И до сих пор все это было отдано на откуп редакциям, которые расставляли эти метки, руководствуясь собственным "рабоче-крестьянским чутьем", никакие надзорные органы этим не интересовались. Последнее время расстановкой возрастных меток начал интересоваться Роскомнадзор, он недавно провел первый семинар с сотрудниками ряда телекомпаний, о том, что можно показывать для 18+. Роскомнадзор нас пригласил для обсуждения этого вопроса, попросил в дневное время не показывать программы 18+. Пока этот запрет касается только открытого вещания. На кодированных каналах с условным доступом возрастной ценз 18+ пока разрешен. Судя по всему, он это как-то будет мониторить и регулировать.

Вообще мы многие охотничьи программы маркируем 18+, потому что, действительно, там есть сцены убийства животных. Или, например, у нас есть канал "Зоо ТВ", там зверушки часто жрут друг друга, иногда в кровавых сценах, и совокупляются. Такие программы мы тоже маркируем 18+, и мы будем обсуждать с Роскомнадзором, что одно дело – эротика и насилие в обществе людей, а другое – живая природа и охота.

К.: Может быть, резонно было бы такие программы маркировать 16+?

Н. Орлов: У нас на этот счет есть внутреннее положение о том, что и как мы маркируем.

Буквально в январе этого года регулятор начал уделять больше внимания этому вопросу. У нас была первая встреча, и мы готовим свои предложения. Пока у нас действует внутренняя методика, которая является приложением к трудовому договору редактора канала, и по ней мы такие сцены маркируем 18+. Возможно, мы что-то и пересмотрим, ведь время идет, взгляды меняются. В результате общения с Роскомнадзором мы, возможно, внесем изменения в наши внутренние нормативные документы.

К.: Николай, Вы в отрасли уже 28-й год. Вы могли бы назвать какие-то вехи, знаковые события в индустрии, начиная с 1995-96 годов, которые, на Ваш взгляд, стали поворотными в отрасли?

Н. Орлов: Первое – это, безусловно, запуск "НТВ Плюс", который официально произошел 1 сентября 1996 года. Это одновременно начало спутникового ТВ в России и, одновременно, платного ТВ. Второе – появление на нашем рынке первых западных каналов Discoveryи Eurosportв 1997-1998 годах. Это дало толчок развитию кабельного телевидения. И первый оператор, который запустил первую серьезную кабельную сеть – это был московский "Комкор", теперь "Акадо".

Еще из значимых событий я бы назвал запуск "Триколор ТВ" и, наверное, появление в 2007-2008 году HD, в частности, HD-версий у Первого канала и ВГТРК, и запуск HD-пакета у "Триколора".

К.: Хотя трудно сказать, что HD было какой-то мощной вехой – Вы помните была "Платформа HD", которая так и не "взлетела" толком.

Н. Орлов: Да, такой оператор был. Но, к сожалению, там была выбрана неправильная коммерческая модель, и проект не состоялся. Проблема была еще и в том, что, когда запустилась "Платформа HD", у федеральных каналов не было HD-версий. Проект немного опередил развитие рынка.

Думаю, что позднее произошла синергия усилий "Триколора" и федеральных каналов – Первого канала и ВГТРК – запустивших HD-версии. Тогда массовое внедрение HD, как формата, и состоялось. По-моему, с 2008 года всем подписчикам "Триколора" доступно HD при приобретении соответствующего оборудования. Это все стало толчком для массового внедрения HD телевидения практически у всех операторов.

К.: Если "идти по вехам" дальше, все эти истории с запретом зарубежных каналов [т.н. закон 80/20] и с запретом рекламы – как Вы их оцениваете? Какие вообще изменения Вы считаете полезными, а каких лучше было бы избежать?

Н. Орлов: Я вообще сторонник того, что рынок должен максимально регулироваться рыночными отношениями и как можно меньше государством. К сожалению, это мое мнение не всегда соответствует мнению нашего государства.

Да, безусловно, регулирование во всех областях произошло, но, как ни странно, на бизнес это критически не повлияло. Помните, было мероприятие профильное в Петербурге в конце 2014-го, и Вы там делали прогноз по списку из 50-70 тематических каналов, которые могут закрыться.

К.: Да, и часть из них ведь все-таки закрылась. Та же "Комсомольская правда" всего через пару месяцев прекратила существовать. Около десятка каналов закрылось по этой причине – кто-то сразу, кто-то чуть-чуть позднее.

Н. Орлов: Прогнозировалось тогда значительно более массовое явление, и когда закрывается десять каналов из 350 – это не катастрофа для рынка. Они могли закрыться и по естественным причинам.

 

К.: А если посмотреть на то, как они выглядели и как стали выглядеть? К примеру, Nano и Luxury TV были вполне познавательными, а теперь это по большей части телемагазины [на момент записи интервью еще не было известно о запуске платного телеканала Nano HD без рекламы - прим. Ред]. Еще целая группа телеканалов просто переоформила лицензии на рекламные СМИ, удешевила эфир и стала выглядеть гораздо менее привлекательно для абонентов. Понятно, что благодаря этому закону выиграли аффилированные государственным или около государственным холдингам медиакомпании, но многим независимым пришлось довольно тяжело. Вы помните, доходы от рекламы на рынке упали тогда на 90%.

Н. Орлов: Это явление было связано и с глобальным кризисом, в том числе, и с курсом нашего государства на государственный капитализм. Если сравнивать нефтегазовую отрасль и отрасль платного телевидения, то там влияние государства возросло несравненно больше, чем у нас в платном ТВ. Поэтому в нашей отрасли ситуация не самая худшая.

Ну, вот такая у нас сейчас государственная политика в области СМИ и рекламы, но сказать, что она оказала какое-то существенное драматическое влияние – нельзя. Поменялись собственники у каналов. Это, конечно, произошло, но контент-то у них все равно западный. Можно предполагать, как устроена эта схема: свидетельство СМИ получено российской компанией, где, действительно, западные мейджеры имеют 20%. Но, наверняка, есть какие-то договорные условия, которые ограничивают редакционную политику этого канала, контент закупается у своего мейджера. По форме изменения произошли, а по содержанию серьезных изменений нет.

В целом, наверное, на рынок госрегулирование оказало влияние. Но не только оно, не только усиление влияния государства на отрасль. Я думаю, что экономический кризис оказал заметно большее влияние.

    

 

К.: А если бы Вы могли повлиять, откатить назад и отменить какие-то решения, что бы Вы отменили?

Н. Орлов: Сложно сказать. Повторюсь, я являюсь сторонником того, что рынок должен максимально регулироваться рыночными отношениями между хозяйствующими субъектами, чем меньше его регулирует государство, тем лучше. Я никогда не рассматривал себя в качестве кандидата на роль законодателя в этой области, поэтому мне сейчас сложно сказать, где должна пройти граница того, что государство должно регулировать, а что нет. Безусловно, оно должно регулировать государственные интересы в области проведения государственной информационной политики, защиты суверенитета и так далее, но оно не должно вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов. Но точно провести границу, насколько можно допустить регулирование, я не готов. Как бы я отредактировал закон о СМИ? Я на этот счет никогда не думал. Это то, чем должны заниматься наши депутаты в профильном Комитете, регулирующем СМИ. Разумеется, при активных консультациях с профессиональным сообществом. Если меня пригласят в качестве консультанта по конкретному законопроекту, придется искать эту тонкую грань между госрегулированием и рыночными отношениями.

К.: Сейчас активно развивается все, что касается ОТТ, интерактивного доступа, и вообще звучат разговоры, что абонент, в конечном итоге, будет сам выбирать, что ему смотреть, где, когда и на чем. В этой связи ходят разговоры о том, что все производители контента потихоньку понимают, что им целесообразно запускать собственные ОТТ-платформы, зарабатывая, в том числе, на платной подписке. В частности, тот же Foxначал зарабатывать на непосредственной подписке. Viasat, Amedia– они зарабатывают на своем контенте и через платные каналы, и через платную подписку. Есть ли такие планы у вас? Каким Вы видите будущее этого направления?

Н. Орлов: Да, конечно, изменения в потреблении видео-контента происходят, это подтверждается статистикой. Происходит перераспределение телесмотрения, во-первых, открытых эфирных федеральных телеканалов постепенно к тематическим, а от тематических потребление медиа постепенно переходит, в новые цифровые медиа. Это объективный процесс, он происходит не очень быстро, но достаточно неотвратимо: какие-то единицы процентов перетекают каждый год. Исследователи рынка такие графики рисуют регулярно. Наверное, этот процесс будет продолжаться.

С точки зрения модели монетизации в "диджитал", мы немножко отличаемся от тех компаний, которые Вы перечислили. Если библиотека контента состоит из художественных фильмов и сериалов, то да, монетизация этого контента по платной модели, как показывает и международный опыт, и российский, предпочтительнее. У нас контент попроще – развлекательный и документальный, пока мы не видим возможности его монетизировать по модели ТVоD или SVоD. Видимо, егоможномонетизировать по моделиAVoD. Номыдалеко не на все имеемочищенные права на цифровые среды распространия контента, стараемся монетизировать то, на что их имеем. Пока, если говорить о денежных потоках, скорее это эксперимент. От классического платного телевидения мы сейчас получаем несравненно большие доходы, чем от "диджитал".

 

К.: Насколько самим кабельным операторам интересно участвовать в такой дополнительной монетизации каналов, особенно учитывая, что они на этом никак не могут заработать?

Н. Орлов: То, что сейчас происходит на рынке платного телевидения – это борьба операторов и крупных холдингов, владеющих дорогим качественным контентом. Операторы хотят монетизировать этот контент по схеме VODчерез собственные сервисы с привязкой к операторскому оборудованию. Это может по-разному называться – может быть VоD, может Catch Up, так или иначе, эти сервисы стремятся к VоD. А медийные холдинги хотят монетизировать все это сами, напрямую для зрителей через открытый интернет. Есть такое выраженное стремление на рынке – запрещать операторам все бизнес-кейсы, связанные с записью контента, не важно, на стороне оператора или на стороне абонента.

Один из последних кейсов – с каналом "Матч ТВ". Понятно, что влияние медийных групп очень высокое, 21 канал операторы должны в обязательном порядке вещать, но вопрос с записью государством не регулируется – государство заботится о решении своих основных политических задач. Канал "Матч ТВ" должен показать Чемпионат мира по футболу, который у нас произойдет довольно скоро, а все операторы должны донести этот канал до всех абонентов, чтобы они увидели, как это у нас все здорово организовано и как образцово-показательно прошло. Это есть та часть внутренней политики, которая распространяется и на платное ТВ. Вряд ли люди, которые занимаются на уровне государственной внутренней политики, будут регулировать возможность записи чего-то там на устройстве абонента, у них есть очень много других важных дел. Поэтому вопрос будет регулироваться отношениями между телеканалами и операторами.

Какие аргументы могут предъявить операторы? В прессу попадают сообщения, что крупные российские медийные холдинги хотят создать свою общую VоD-OTT платформу по примеру Hulu, который является совместным предприятием, если я не ошибаюсь, Warner, Fox и Disney. Они создали этот сервис в противовес Netflix, и что-то подобное хотят создать и наши крупнейшие медийные холдинги.

Вот тут встает вопрос о сетевой нейтральности: насколько операторы имеют право приоретизировать доступ к тому или иному серверу. Сейчас у нас это законодательством пока никак не оговорено и, в общем, любой оператор может сказать: "У нас тут есть куча важных сервисов – Вконтакте, Одноклассники, YouTube, Яндекс, Мейл.Ру. Вот этот трафик я приоретизирую, а вот на эту вашу ОТТ платформу полосы в нашей сети не хватает, извините, она работает плохо. Вы либо доплатите за то, что мы специально под вас введем дополнительные технические мощности, либо отдавайте ваш контент в мой операторский VоD-сервис". Я думаю, что такие вот "бои" будут главной темой грядущего десятилетия.

К.: Если речь о боях независимого бизнеса и каналов, аффилированных к госструтурам, позиция независимых операторов апиори слабее.

Н. Орлов: Речь, в первую очередь, идет о крупнейших операторах. Часть операторов является независимыми от государства коммерческими структурами. Но уровень их влияния на отрасль сопоставим с влиянием государственных структур. Это будет бой крупнейших операторов и крупнейших медиахолдингов за то, как предоставлять абоненту сервисы типа VоD, связанные с записью. В такие сервисы мигрирует потребление медиа.

Недавно один из моих знакомых связистов сказал, что не может быть сетевой нейтральности; хочешь иметь сетевую нейтральность – построй свою сеть. У кого это получится? В ближайшее десятилетие мы будем свидетелями боев в этой области. Они будут происходить и в коммерческой области, и в законодательной.

 

К.: Возможно эта история сможет вдохновить малых и средних операторов. Выстоять в борьбе против крупных медиахолдингов они по одиночке не могут, но, когда начинают "бодаться" крупные медиа холдинги между собой, у "малышей" появляется шанс и отсрочка. Им стоило бы воспользоваться ситуацией.

Н. Орлов: В общем-то, да. Но в мире все происходит по-разному. Вот, например, в США практически не осталось мелких операторов, там все очень глобализировалось. А в Германии полно мелких региональных операторов, и многие до сих пор вещают в аналоге. Я совсем недавно прочитал сообщение о том, что в Германии создана комиссия, которая начинает работать над тем, чтобы наконец закрыть аналоговое вещание в кабельных сетях. В Германии есть всего один оператор, у которого нет аналогового вещания, все остальные либо параллельно имеют и цифровое, и аналоговое, либо только аналоговое.

Я не берусь предсказывать, я не очень глубоко разбираюсь в операторском бизнесе, не знаю, по какому пути пойдет наш рынок. Но пока я не вижу предпосылок к исчезновению малых операторов. Это, может быть, по географическим причинам, ведь у нас огромное количество небольших населенных пунктов. Скажем так, прослойка средних операторов вымывается в результате консолидации операторского рынка, но, тем не менее, мелкие операторы остаются в большом количестве, и у "Первого ТВЧ" с ними очень существенное взаимодействие.

 

К.: Как вы видите свою дальнейшую работу в нашей отрасли?

Н.Орлов: Недавно я принял предложение занять должность заместителя генерального директора "Триколор ТВ" по контентной политике. Передо мной поставлена задача сделать контентное предложение оператора еще более интересным для абонентов, чтобы они были готовы платить за него абонентскую плату. Это непростая задача, учитывая особенности российского рынка и общей экономической ситуации в стране.

Но лично для себя я ставлю задачу шире. Мне бы хотелось как-то в целом повлиять на рынок платного ТВ в России таким образом, чтобы увеличить ARPU по всей отрасли. Для всех экспертов рынка известно, что именно это является основной проблемой отрасли платного ТВ — услуги для абонентов операторов очень дешевые. Но без увеличения ARPU развитие отрасли невозможно. Это серьезнейшая проблема, и я надеюсь внести какой-то вклад в ее решение.

К.: Спасибо!

Беседовала Яна Бельская